Viva la revolucion
"То гром снарядов, то стук кастаньет
И только слабым, друг, тут места нет!"
"Viva la revolucion" — поёт гитара,
"Viva comandante Che Guevara."
"То гром снарядов, то стук кастаньет
И только слабым, друг, тут места нет!"
"Viva la revolucion" — поёт гитара,
"Viva comandante Che Guevara."
Змей:
Замерло всё до рассвета, приказ: "Никуда не лезть!"
Нас тут, как будто бы нет, но в то же время мы - здесь!
В этом гнезде мы можем просидеть тупо весь день,
Тупо без дела, тут еще ко всему - мрачно везде.
А по ночам, мы гоним печаль, согревает лишь чай,
Пока мы слушаем, как эти джунгли молчат.
Нас тут отчаянных, готовых рубить на плеча сто,
"Стой! Кто идёт? Отвечай!"
"Эй, вы чё? А, это свой, с посылками,
С ложками, вилками, кружками, тарелками, бутылками."
Нам отдает весь хлам ближайшая деревня.
Всё пригодится нам, ведь мы даже спим на деревьях!
Нынче все хотят свободы, правды и я хочу,
Поэтому по самые гланды тут и торчу.
От невест нет весточек, вместо них - Эрнесто Че
И он, порой, суровей, чем сам Пиночет.
Знаю, зачем мы здесь провели столько дней и ночей,
Ради момента, чтобы ударить врагу прямо в череп.
Время Че - скоро, сейчас - затишье перед бурей,
Радуемся посылкам, сидим как мыши, курим.
Хамиль:
В новой посылке были найдены жгуты, мази и бинты.
Живы будут наши рекруты.
А для меня - то, что важней любого пластыря -
Чистая бумага и семь простых фломастеров.
Я рисую каждый день свой родной дом
И бойцы грустят, смотрят с открытым ртом.
Каждый цвет я экономлю как патрон,
А когда закончится в них спирт, залью в них ром.
"Нет ничего, кроме скуки в этой дыре, брат!
Нужно чем-то занять руки, я тут местный Рембрандт!
В джунглях висят мои рисунки, куда ни шагни,
Радуется наш отряд, злятся враги."
А если кровь моя вдруг станет цветом восьмым,
Может я не доживу до следующей зимы.
"Пускай наши палачи вспомнят потом
Дом, там где - свобода, свобода - там, где дом."
"То гром снарядов, то стук кастаньет
И только слабым, друг, тут места нет!"
"Viva la revolucion" — поёт гитара,
"Viva comandante Che Guevara."
"То гром снарядов, то стук кастаньет
И только слабым, друг, тут места нет!"
"Viva la revolucion" — поёт гитара,
"Viva comandante Che Guevara."
Ноггано:
Осколки в мясе, раздробленные кости,
"Компаньерас, вы меня лучше тут бросьте!
Брось ты, доставим тебя в госпиталь и после
Будем заезжать с сеньориточками в гости."
Эх, война, ядры пушкам, ядерный папиросам,
"Эрнест, какой тут госпиталь, это ж остров!
Успокойся, твое спасение для нас вопрос духовности,
А то, что госпиталя нет, так это построится."
"Вот это говорил, с*ка, по нашему
Неважно где и куды еб*шить, главное - еб*шить.
Неважно где сдохнуть, лишь бы не от старости,
Говорю: Вон деревня, там где колосится тростник."
Четыре хижины, в центре у костра - старик.
"У нас тут раненый, падре. Имеются ли у вас бинты?
Бинтов нет, лучше давайте подымим.
Я, мол, какой дым, батяня? Поимейте стыд."
"Вижу, геройский настрой в мучачах остыл,
Тебе - всё равно ампутация и костыли.
А в худшем случаем мы б тебя и так не донесли,
Так что Василий, не рамси. Уяснил?"
Тем временем дедуля из оружейного дула
Смастерил неху*ственный бульбик.
Я так подумал: "Если помирать, то не от пули,
Ну чё, Эрнест, Фидель, дунем? Дедуля дует."
После пятого круга из хижин высыпали люди
За знакомство круг, гитарку в руки.
Откуда-то окутанный дымом выпал шаман Вуду.
Мол: "Все будет гуд, друга лечить буду,
Вот только дуну."
Шаман дунул и тут же дал дубу.
"Фидель, Эрнест, взбодрите мутного, пусть колдует!"
Но старик, с*ка, и в ус не дует,
Лежит, кайфует, пускает слюни, вот la puta!
"Может что напутал я?
Костыль из бамбука, бл*. Льется текила, горит самбука.
Че Гевара давно в земле, без Фиделя - Куба.
Я прошу на ходулях милостыню у модного клуба.
Никарагуа, Колумбия, Боливия,
На столе линия бодрящего инея.
Без ног, но зато у детей в авторитете,
"Я - Латинская Америка, финита ля комедия!"